В 1863 году французский консул и  археолог-любитель  Шарль Шампуазо, вернувшись из Греции, привез в Париж больше двухсот фрагментов мраморной скульптуры. Из них, благодаря усилиям реставраторов, в 1884 году возродилась крылатая Ника – богиня победы. 

Даже лишённая головы и рук, с правым крылом из гипса (точной копией левого), богиня Ника покорила ценителей искусства своей красотой, её установили на верхней площадке мраморной лестницы Дару в Лувре. Вот уже больше ста лет Ника Самофракийская хранится в Лувре. Это подлинный шедевр античного искусства, драгоценность в музейной коллекции.

Самофракийской статую назвали по имени острова, где её нашёл Шарль Шампуазо. Остров Самофраки расположен в северной части Эгейского моря. Реальная история острова тесно переплетается с  легендами. На острове существовало святилище, туда со всей Греции привозили богатые дары, предназначались они Кабирам – таинственным великим богам, которые не входили в пантеон греческих богов.

Известно, что скульптуру Ники Самофракийской изваял скульптор  Пифокрит, предположительно в 190-180 годах до н.э. Жители греческого острова Родос прибыли в святилище на остров Самофраки и принесли скульптуру в дар богам в знак благодарности за победу в морском сражении.

Ариадна Эфрон, дочь поэтессы Марины Цветаевой, так описала в своих воспоминаниях впечатление от встречи с Никой Самофракийской:

«Лестница эта была чудесна сама по себе, но главным её чудом было то, что вся она, во всей стройности и строгости своего подъёма, во всём праздничном, ярком чередовании света и тени на полированных плоскостях её ступеней служила лишь пьедесталом стоявшей на верхней площадке фигуры, то была статуя Самофракийской победы. Победа эта была столь огромна, что легко было, осознав лишь её подножие – из каменных блоков слаженный нос корабля-триремы, обогнуть его, так и не взглянув вверх.

Обезглавленная и безрукая, грубо изувеченная христианским варварством, оббитая и выщербленная, прошедшими по ней тысячелетиями, ликующая богиня остановилась на бегу, чтобы протрубить победу, и триста лет до нашей эры отбушевавший ветер облепил её юное, торжествующее тело складками одежды, влажной и отяжелевшей от брызг прибоя, затрепетал в её широко и сильно раскинутых крыльях, ероша их мраморные перья».

На заметку: «Прогулка по Парижу»